Николаев
Скифов помнят, нагайские орды Степи знойные в этих краях. И казаков свободных и гордых. И Великой империи стяг. Год семнадцатый — истории бури: "Питер красный" — здесь Украинский! С южных верфей, твоих, на Ингуле. В века уходили эсминцы. По знакомым названиям улиц, Именам на корме кораблей Узнаем времена, что минули. Жизнь свою и своих сыновей. В подвенечном наряде акаций, И гигантской тени тополей Ты уютные улицы прячешь И величье своих площадей. |
|
Широко, на века, да с размахом, Ох, Потемкин-Таврический, князь! Предписал ты нам верфь, одним махом — Эта подпись тебе удалась. Город щедрый на лица красавиц — Крылья белые, к солнцу ладонь. Словно чайка к морям, устремляясь, Замирает, заслышав гармонь: Там, где наше Междуречье — Между Бугом и Днепром. Не столица. Но навечно! В море Черное окном, Он стоит в потоках света, Славой флота прирастая, Наша малая планета — Николаев! Николаев! |