Среди застывшего зала,
как у плахи, стоит один.
Один на дорогах славы,
в привычной среде — он чужой.
Плечистый, крестьянский малый —
откуда в глазах эта боль?
Откуда это желание —
добраться до самых высот?

И неуёмность страданья,
как грех, практицизма налёт.
Он, верно, в плену суеверья,
игры той конец предрешён —
И талант в угоду карьере
безжалостно им погребён.
Как будто свои достиженья
кому-то давно проиграл.
И это упрямство движенья —
Бессмысленный, страшный обман.

1981