Среди застывшего зала, как у плахи, стоит один. Один на дорогах славы, в привычной среде — он чужой. Плечистый, крестьянский малый — откуда в глазах эта боль? Откуда это желание — добраться до самых высот? И неуёмность страданья, как грех, практицизма налёт. Он, верно, в плену суеверья, игры той конец предрешён — И талант в угоду карьере безжалостно им погребён. Как будто свои достиженья кому-то давно проиграл. И это упрямство движенья — Бессмысленный, страшный обман. 1981 |